Внимание! Перевод текстов выполнен автоматически. Возможны неточности и неполнота перевода. Мы прилагаем все усилия для обеспечения точности перевода, но рекомендуем использовать его только в качестве общего ориентира.
I was sick -- sick unto death with the long agonyЯ был болен - смертельно болен от долгой агонииAnd when they at length unbound me, and I was permitting to sitИ когда они, наконец, развязали меня, и мне позволили сестьI felt that my sense were leaving meЯ почувствовал, что рассудок покидает меняThe sentence -- the dread sentence of death -- wasПриговор - страшный смертный приговор - был таковThe last of distinct accentuation which reached my earsПоследнее из отчетливых звуков, достигших моих ушейAfter that, the sound of the inquisitorialПосле этого звуки инквизицииVoices seemed merged in one dreamy indeterminate humГолоса, казалось, слились в один мечтательный неопределенный гулIt conveyed to me,Это донесло до меня,To my soul the idea of revolution -- perhaps fromМоей душе близка идея революции - возможно, потому, чтоIts association in fancy with the burr of a mull wheelВ воображении она ассоциируется со скрежетом колеса.This only for a brief periodЭто ненадолго.For presently I heard no moreИбо вскоре я больше ничего не услышал.Yet, for a while, I sawИ все же, на какое-то время я увиделBut with how terrible an exaggeration!Но с каким ужасным преувеличением!I saw the lips of the black-robed judgesЯ увидел губы судей в черных мантиях.They appeared to em white -- whiter that the sheet uponОни показались им белыми - белее простыни наWhich I trace there word -- and thin even to grotesquenessКоторые я привожу там словом - и тонкие даже до гротескаThin with the intensity of their expression of firmness --Тонкие из-за интенсивности их выражения твердости --Of immoveable resolution -- of stern contempt of human tortureНепоколебимой решимости - сурового презрения к человеческим пыткам