Мой брат, прошу тебя, клянись мне
Дар, ниспосланный нам, направить во благо
И длань Дарующего, в звёздном закулисье
После апофеоза не обделит сакральной наградой
От Слова, коим пустота превращена в свет
Отделены две крупицы и даны нам во власть
И я в своих мотивах ищу с тобой согласия
Словом лечить души, цели слаще для нас нет
О брат мой, мы подарим миру незабвенные шедевры
Но гений слога дерзко возжелал стать выше, первым
Встал в дыбы, не выпустит луковый сбрую из рук
Тогда в очах его не углядел я дьявольскую искру
♪
Слава, что снискали мы, влекла вереницу планов, целей
Но аншлаги в залах главных театров нас не пьянили
Поэты обрели бессмертие в сплетенье фраз на виниле
И наши стихи, наполнив дома, стали панацеей
Но ты перестал видеть в этом божественный промысел
Связующая нить творенья с Творцом стала ветшать
Когда ты в разуме своём на самодельный трон воссел
Тогда на имени твоём проступит бесова печать
И горизонт отдаляется со скоростью шагов к нему
Гордец извёлся, напоказ служа горнему
Гордец смиряется духом лишь на развалинах
И брат невольно шагнул к ним в поисках высшего знания
Той ночью он выловил нечто нейронной сетью из свитков чёрного омута
Горло его обвили чернильные щупальца, что явились из точки
Я познал ту истину, что не выцедить из формул и опытов
Тьма — это не отсутствие света. У тьмы есть источник
Вдруг изнуряющий зуд, жар, в миг его кожа стала отравой
Он соскоблил мaску с души как позолоту с купола старого храма
Стремглав, бросился вон, будто ужаленный кем-то направленным оводом
На перекрёсток туманных дорог, окаймлявших окраину города
(Нет!) Я бегу за ним по пятам, а он к тому, кто тьмой нимб напитал
И сулит контракт, но без пера. Кто же он? — Сатана
Я опоздал — подпись его, стекая по листу
Падала каплями крови на грунт. В поклоне раб новый нагнут
Смотри, я дыханьем ввожу в сердце твое инъекцию гнева
Его, выплюнув на другого поэта, родишь новый жанр
Хочешь пиры? Злата? Хочешь коллекцию девок?
Бери, но, в довесок, белков глазниц обожжённый мрамор
Тебе судьбы нет иной, ведь отныне ты мой
Вдруг, я словно был перенесён обратно в свой дом
На полу лежали семь оторванных страниц календаря
И когда взглядом посетила уголки спален заря
Мой пылающий дух словно смешали в стакане со льдом
К створке комода ножом была прикреплена афиша
С неё взирало лицо как вытянутый, гниющий плод
В нём не осталось божественного, лишь крик: "Ненавижу"
И вызов на вербальную дуэль под орущий сброд
Ты дошёл до ручки и ей же карябаешь на меня пасквиль
Но ты знаешь, что моя не дрогнет от удара стать
Я, не источая пред тобой как Авель, опаски
Приду туда гвоздём программы, чтоб им же тебя распять
Я беру бритву, закатываю рукав, в чашу выпускаю багровый ручей боли
Я вывел рецепт укрощенья того, кто безумен, но совсем не добро на плече холит
Огонь облизал чашу с моей кровью, выпарив метал, он для тебя хуже яда
Ведь из него мной отлита пуля — это мой дар тебе, брат, и я уже рядом
Чугунный засов стекает на пол, и я уже напротив
Змеи с партера, с балкона проклятья глазами шлют
Тебя рвёт рифмованной желчью из опустошённой плоти
Боже, прости меня за то, что я сейчас совершу
Аминь
♪
Брат мой, где же ты? Мой крик летит так гулко
Поздно... Твою душу съела чертова шкатулка
Всё, что от тебя осталось — тело под проклятьем
Я его убил, но, плача, заключил в объятья