Утро постучит в окно лучами
И не застанет в постели или на кухне у чайника.
Ведь Инна та, что должна быть там раньше начальника.
Красить губы на бегу, еще в сонном бреду привыкла.
Нет очередей к автомату с кофе.
Она обычно входит в пустой офис.
Уставившись в комп, тонет в работе,
В этой горе новых писем. Могли повысить,
Но она здесь, и в этом смысл.
Смысл приходит в восемь, уходит в шесть
И так мил душе уже года три. Неужели
Все так и закончится, не успев начаться,
Ведь без него невыносимо рассветы встречать.
Пробки умчат домой, часы замедлятся.
И так долго ждать нового дня, в котором все изменится.
Видится ей во сне, что открывает дверь он,
Будто летит и молвит: "Вся моя жизнь - это ты."
Но сны обманчивы, бесполезны, тем тяжелее.
Опять глаза на мокром месте, не спится.
Два оборота ключа, лифт, подъезд, дверь, двор,
И ночь боль будто стерла.
Тьму разбавили фонари и светофоры,
Лица случайных прохожих и бары,
Автомобили, скорости, мосты.
Девичий буйный ум терзают мысли:
"Может быть он не спит, где он и кто с ним?"
На английском в наушниках голос пел про любовь,
Про то, что она с тобой вокруг и повсюду.
В висках пульсирует кровь так бешено,
Инна верит голосу давно, но где же она.
Ищет ответы: лепестки цветков, ребра монет.
И все, о чем она тогда жалела, вдруг исчезло.
Став смелой, уже знала, что ему скажет,
И, быть может, следующее утро навсегда их свяжет.
Артем решил все сам еще вчера с вечера,
На следующий раз откладывать как прежде нечего.
Беспечно он завел будильник раньше на полчаса,
Но до утра не сомкнул глаз, время так скоротечно.
Он взвешивал слова, интонации, речи,
В них сомневался вечно, рисовал, расчерчивал.
Как она посмотрит, захочет ли быть вместе с ним,
Что скажет в ответ - вариантам нет числа.
Три года назад ее образ застыл в глазах.
Она работала с ним, красива, стройна.
Три года взглядов украдкой, три года смущенных улыбок.
Что может быть слаще этой взаимной пытки,
Но завтра, нет, даже сегодня
Он закроет повод насмешек всей офисной сводни.
Он так то сдержан, предельно спокоен,
Но завтра, хотя нет, уже сегодня.
Собрался в бешеной спешке, перепачкал одежду,
Две чашки вдребезги, умылся небрежно.
Рассержено варил кашу, но та в рот не лезла.
Эту рубашку, нет же, ту, слишком помпезно.
Надежна нежно и надрывно пела "Беги".
Стучат виски, ключи звенят, но уже не до них,
Ведь неприятная боль, и из-за спины расправила крылья любовь,
И он вперед летит.
Отчего трамвая нет целую вечность.
Я уж не знаю, что так они медлят вечно.
На пересечении большой Грузинской и Стечкина
В цветочной лавке скупил все, что мог унести.
Бесконечность длиною в бесконечность ожидания лифта,
По лестнице вверх пуха легче.
Вот уже дверь та, считанные метры,
Ватные ноги, и бешено стучит сердце.
странно, сотрудницы заплаканы, что случилось.
"Аня" - позвал секретаря он. Аня встать не в силах:
"Тём, вчера звонила Инны мама: ночью Инна погибла..."
Голос сорвался, время застыло.
Нет никакого второго шанса, забудь. Нет никакого завтра.
Здесь каждый день как последний там и тут,
Неважно, где ты и кем ты, делай то, что надо делать, дерзай.
Не через неделю или через час, знай:
Нет никакого второго шанса, забудь. Нет никакого завтра.
Нет никакого второго шанса, забудь. Нет никакого завтра.
Здесь каждый день как последний там и тут,
Неважно, где ты и кем ты, делай то, что надо делать, дерзай.
Не через неделю или через час, знай:
Нет никакого второго шанса. Нет никакого завтра.