Не встречают города птичьим гомоном,
В них всё меньше и друзей, и товарищей.
Привокзальные цветы вечно сломаны.
Слишком много стало нас - уезжающих.
Где Берлин, где Тель-Авив, где Лос-Анджелес?
На букетах дорогих капли горечи.
А мне так хочется дарить тебе ландыши -
Вот такая, понимаешь, история.
И каждым летом два билета
Покупаю на Манхэттен,
И один из них - обратный. Не могу забыть
Беспризорный Невский город,
Сада Летнего узоры
И театра Мариинского.
А недавно я в кафе встретил девочку
Лет семнадцать с небольшим, как тебе тогда.
Много съели мы конфет, было времечко,
Да нынче к горькому спешим - вот в чём вся беда.
Как в последний раз, танцует эмиграция,
За столами - что ни пара, то трагедия.
И твоя всегда чарующая грация
Обжигает взгляд мой, водкой чуть замедленный.
И каждым летом на Манхэттен
Покупаю два билета,
Но один из них - обратный. Не могу забыть
Беспризорный Невский город,
Сада Летнего узоры
И театра Мариинского.
Расписные туеса, колокольный звон
И матрёшки вперемешку с тельняшками.
Эмигрирует в Париж среднерусский клён
Из коломенской избы тёти Пашиной.
Предлагали много раз люди добрые:
"Оставайся, Саня, много места в Америке.
И здесь, конечно, не в штанах, но тоже облако,
И наш Гудзон не хуже вашего берега".
Но каждым летом на Манхэттен
Покупаю два билета,
И один всегда обратный. Не могу забыть
Беспризорный Невский город,
Сада Летнего узоры
И театра Мариинского.