На перрон, полный семечек, подавали состав Алкаши-шикиревичи занимали места Молодые, красивые лезли мы в эшелон Николай Серафимович, твой был первый вагон Рвали струны безжалостно не за тыщи — за грош За спасибо-пожалуйста — да их в стакан не нальёшь Белой ночью, чуть кремовой, Парус плыл по реке Николай Хризантемович расцветал в кабаке Жемчугами ты сыпал, касаясь рукой струн серебряных И карась золотой всё клевал и клевал до утра Три семёрки разлив по стаканам на невском поребрике Закрывали мы счёт, добавляя ещё по сто грамм В тихой роще осиновой, пот стирая с лица Николай Хиросимович разрывал нам сердца Недремотный трамвая сыч — три копейки билет Николай Нидвораевич, ты был в масть нам и в цвет На сегодняшних вёслах артисты лабают известные Но до пара такого никто из крутых не дорос Где-то там позади лихо катит дрезина с маэстрами Безуспешно пытаясь догнать твой, Резан, паровоз В небо с криком отчаянным птичья стая ушла Не хватало печали нам... Коля, что за дела?! Плач свечей парафиновых, загрустил Ленинград... Николай Серафимович, до свидания, брат Угорают банкиры, по киру целуясь с клиентами И братва за слова отвечает, как в лучшие дни Все равны — что в парных, что в пивных — пред магнитными лентами На которых твоя, Серафимыч, гитара звенит