Наша фортуна перед зеркальцем вертится,
Примерив часовой пояс верности смертницы.
Помнишь, никто не верил, что мы вместе и женаты,
Но нам карты спутал неумелый престидижитатор.
Знаешь, мне снилось, будто мы снова спали вдвоём,
Спальный мешок, спальный вагон или спальный район,
Соря в спальне бельём и кутаясь спальным бельём.
Я столько раз сказал "спальня", что это двуспальный альбом.
Мирон — это не псевдоним,
Опять ночник, над моей головой круглый неон — это мой псевдонимб.
Ты мой серотонин, а не амброзия с нектаром,
Я сказал железно: "Всё!" — но ты коррозия металла.
Я всё сижу и смотрю из окна, как гаснет небо,
Хаслят малолетки с барсетками на велосипедах.
Виноват или нет я — неважно,
Мы с тобой сироты, которым провели в интернат интернет.
Я знаю — это крокодиловы слёзы,
Я знаю — всё необратимо, но всё же.
Я знаю — нет альтернативы, и всё же
Скажи — зачем у крокодила есть слёзы?
Я знаю — это крокодиловы слёзы,
Я знаю — всё необратимо, но всё же.
Я знаю — нет альтернативы, и всё же
Скажи — зачем у крокодила есть слёзы?
Я ночевал по сквотам, кочевал автостопом,
Сворачивал с дорог и поворачивал на тропы.
И пока мои треки вовсю до Невы гоняли,
Увольнялся отовсюду, откуда не выгоняли.
И может это не комильфо или моветон,
И кто-то экономил на дом, а я на микро.
Скажут: Какой хуёвый флоу — но это в горле ком.
На полке Кроули, открытка с котом и Некрономикон.
Другие пишут альбомы быстро, я этот выстрадал,
Вырвал, вызвал и выдавил, выдрал, высрал и выблевал,
Выжрал, вынюхал, выкурил — не говори,
Что на "вы" стали мы с тобой:
Я похуистом был, но я не пиздобол.
Напротив гастроном, тут всё ровно в основном,
Хоть островной костолом носит телескоп, как астроном.
И каждый вес мутит, а я исчез в студии —
Тренировочные штаны, ирокез, худи.
Я знаю — это крокодиловы слёзы,
Я знаю — всё необратимо, но всё же.
Я знаю — нет альтернативы, и всё же
Скажи — зачем у крокодила есть слёзы?
Я знаю — это крокодиловы слёзы,
Я знаю — всё необратимо, но всё же.
Я знаю — нет альтернативы, и всё же
Скажи — зачем у крокодила есть слёзы?