Едва ли спасут летящего на смерть
Кипарисы, пальмы, лазурь, загар — не доспех
Тут муссон прозвали "монсун", пейзажи как во сне
Но чем замазать тоску по месту, где нас нет?
Здесь пусть не комфорт, но и не Лефортово
А ты упорно ждёшь телепорт домой, чтобы торкнуло
По старой формуле, в дом родной, где нет орднунга
Здесь ты видел всё: шахты Дортмунда, скалы Корнуэлла
Стадо морлоков из трущоб раннего Оруэлла книг
На ладони странника мир, пока связи порваны
С точкой "А", но комом в горле глотку чесало
Подработки швейцаром, стакан водки с Чинзано
Хули, что делать, если победа сердца над разумом
И всё — надоело среди туземцев быть пасынком?
Позади рай, но раз, увы, камикадзе мы
Впереди мир камер газовых, Армий Власова
Казней массовых, но всё же тянет назад
Стой, потряхивает, входим в родное антипространство
Что, сказать "стоп"? Остаться, писать в стол?
Ссать, что умрёшь тут, как эмигрантский запас слов?
Без подпитки живой настоящей речи
Ты думал, ты выживешь без неё, но расстояние нечем
Сократить. Думал, пройдёт, всё — ничего, расстояние лечит
Но язык твой так и не стал ни на грамм онемеченным, камо грядеши?
Ишь, ладони Икар сложил ближе ко лбу
За спиной — тараканьи бега, Париж и Стамбул
Триста коньяка, самолёт всё выше, и стал вдруг
Описав круг, над мысом точкой — дерзай, друг. А там, внизу! (Там, внизу, там, внизу, там, там)