Эй, эй, эй, эй, эй, эй Когда я ни с чем останусь — пригласите палача Слово - лозунг, либо лакмус — всяко лучше промолчать До невиданного массам рой стремящихся назад Невесёлые гримасы, несмешные голоса И гладит нестройным басом неживая полоса Сдать родителей в аренду, по гарантии - жену Пир с чумой, пусть даже лента. Если нравится — жируй! Впрямь стара моя планета, но боюсь, не доживу До момента остановки, хоть чего, пусть даже Лун Никогда замечен не был, неказист и невесом Наблюдаю в окнах небо, что сгибает горизонт А я - обычный ломтик хлеба, да и тот не первый сорт Вперемешку мёд с дерьмом, разрисованный перрон И незримый, злобный демон мажет грязью и пером Чьё-то тело — чистый лист Осыпает свежим пеплом каждый холм и обелиск Говорят, лечится надо тем, кто двойственен собой Жизнь в формате променада к месту, где стихает боль Боль! Боль! Боль! Боль! На булавке как букашка, презабавный экспонат Ждёт в наглаженной рубашке в накрахмаленных полах Где на смятых койках люди чертят карты без Бермуд Страх смотрящего подспуден, коли спрячутся - вернут Впрочем, он совсем не Ротшилд Были б мысль и еда Жизнь — повтор, лицо попроще Тридцать восемь, - ну, пусть так