Я надеялся на отмену рейса
Мы будто собрались ебаться на рельсах
Но твоя голова уже отлетела
А я даже еще не разделся
Сначала оплакивай, потом смейся
Прошлое наваливалось на высоте
Десять км, насколько же недооценена
Мужская девственность
А теперь у меня сотня профессий
Несколько иждивенцев, но лишь
Тонкая пелена отделяет от детства
Раненный пидор-ребенок сидит по соседству
Уточняет выбор питания стюардесса
Я еще там впервые с тобой в постели
Прижаться и греться, но во всех
Кто был после не так сладко и тесно
Сбежать бы из лап семейства
Глотнуть манаги с тобой после сессии
Мои стихи, ревность, агрессия ты пошла дальше
В наркопритон превратился наш плейсик
А я лишь на синем все годы висел
А ты под землей, как солдат неизвестный
Без надгробия, боюсь узнать подробности
Дойти до погребения места
Я надеялся на отмену рейса
Мы будто собрались ебаться на рельсах
Но твоя голова уже отлетела
А я даже еще не разделся
Сначала оплакивай, потом смейся
Прошлым размажет о поднебесье
И все, что было полжизни назад – хуйня эфемерная
Как и мужская девственность
А я уже был под землей там
Пока у вас на угар уходили силенки
Концерты, вписки, дискач полумертвых
Как сухие новогодние елки
Тусклые улицы, слепые их глотки
Кому Пулитцер, а где на окнах решетки
На рингтон пустил последнюю сотку
И больше никакая красотка
Не позарится на это плод
Никчемный подкуп дырявую лодку
Не залатаешь обоссанной тряпкой
Еще одну стопку и с богом
Седой вертухай в трубах-штанах
Пост не оставит, но кого стережет тут
Не вспомнит держится крепко за молодость
Он слушал нью-металл и группу пилот
Я слушаю, как лифт в падике стонет
Протяжно, негромко, как комья
Земли стучат по крышке гроба
Не заглушает мыслишки утроба
Раздавит на груду мелких осколков
Бессмысленный миф нулевых годов
И с ним никто умереть не готов
Будет бесконечной эта разводка
А я уже был под землей там
Город над нами угашенный в ломке
И все отсюда бесследно уходят
Как у старых версий Windows иконки
А я уже был под землей там
Когда еще был затянут в пеленки
И город над нами угашенный в ломке
Лениво смеется, как черт в истопке