Я не помню, кому повторить пива. Я не помню, кто ещё должен денег. На липком полу стекло разбитых стаканов. Не знаю, где швабра, не знаю, где веник. Но я не собираюсь в этом разбираться. Я не собираюсь в этом разбираться. Я не собираюсь в этом разбираться. Ты стала совсем по-другому смеяться. Что с тобой? Ты стала по-другому смеяться. Ещё вчера попрыгунья-стрекоза, Сегодня очень деловая колбаса. И я не знаю, чего мне больше жаль. Здесь каждая деталь размером с рояль. Я помню все эти ноты, я знаю их от и до. Наш дом — пчелиные соты. Осиное, блять, гнездо. Наш мир из говна и палок, начерченный от руки, В тени гробовой доски Сверкают стразы, блестят кишки. Но я не собираюсь в них больше копаться. Я не собираюсь больше в них копаться. Нет, я не собираюсь больше копаться. Ты стала совсем по-другому смеяться. Что с тобой? Ты стала совсем по-другому... Подай мне знак, где твой сигнал? Тебе всё равно. Я так и знал. И почему я должен сгореть, чтобы тебя немного согреть. Как перестать себе лгать, больше не лгать себе впредь. Белая ложь в красной стране, я по ночам летаю во сне, Потусторонним въезд разрешён, а также тем, кто умалишён.