небо роняло звёзды.
ветви роняли снег.
пальцы, призрачные в свете луны,
роняли отсохшие соцветия,
что ты собирала в дни,
когда мы сами ещё не отцвели.
чёрная гладь многозначительно тиха,
она молчит о том,
как мы были счастливы здесь.
как небо кружило нас,
как тысячи белых глаз
следили за танцем тел,
гудел и шептался лес.
сколько любил, столько клялся;
сколько любил - столько клял.
я у всех у вас крал, любимые.
и бежал,
расточая дары.
сквозь туманы, буреломы, рвы и топи
загонял упряжку дней;
по сугробам, лисьим тропам
гнал до судорог и пены,
ковылял, хрипел и падал.
поднимался.
за обманом, сквозь бураны, вой и стужу,
по следам того, кем мог бы стать,
в поисках того, кем отражался
в их глазах.
сквозь туманы, буреломы,
до прозренья, до истомы
гнал,
ища тот берег,
где чёрная гладь молчит,
где ты роняешь соцветья,
светишься от седин.
тень заблудилась в лесу.
я оказался один.
снег обнимает меня.
воздух, упруго звеня,
шепчет, что смерти нет.