Kishore Kumar Hits

Eric Dolphy - Out There текст песни

Исполнитель: Eric Dolphy

альбом: Prestige Profiles: Eric Dolphy

Внимание! Перевод текстов выполнен автоматически. Возможны неточности и неполнота перевода. Мы прилагаем все усилия для обеспечения точности перевода, но рекомендуем использовать его только в качестве общего ориентира.

SnakeЗмеяA snake came to my water-troughЗмея подползла к моему корыту с водойOn a hot, hot day, and I in pyjamas for the heat,В жаркий, очень жаркий день, и я надел пижаму из-за жары,To drink there.Чтобы попить там.In the deep, strange-scented shade of the great dark carob-treeВ густой, странно пахнущей тени огромного темного рожкового дереваI came down the steps with my pitcherЯ спустился по ступенькам со своим кувшиномAnd must wait, must stand and wait, for there he was at the trough beforeИ должен был ждать, должен был стоять и ждать, потому что он был у корыта раньшеMe.Я.He reached down from a fissure in the earth-wall in the gloomОн высунулся из трещины в земляной стене во мракеAnd trailed his yellow-brown slackness soft-bellied down, over the edge ofИ потянул свою желто-коричневую дряблость, мягкотелую, вниз, через крайThe stone troughКаменного желобаAnd rested his throat upon the stone bottom,И уткнулся горлом в каменное дно,I o And where the water had dripped from the tap, in a small clearness,I o И там, где вода капала из крана, была небольшая прозрачность,He sipped with his straight mouth,Он потягивал прямым ртом,Softly drank through his straight gums, into his slack long body,Мягко пил через прямые десны, в свое дряблое длинное тело,Silently.Молча.Someone was before me at my water-trough,Кто-то был передо мной у моего корыта с водой,And I, like a second comer, waiting.И я, как второй пришелец, ждал.He lifted his head from his drinking, as cattle do,Он поднял голову от питья, как это делают коровы,And looked at me vaguely, as drinking cattle do,И посмотрел на меня рассеянно, как делают пьющие коровы,And flickered his two-forked tongue from his lips, and mused a moment,И оторвал свой раздвоенный язык от губ, и задумался на мгновение,And stooped and drank a little more,И наклонился, и отпил еще немного,Being earth-brown, earth-golden from the burning bowels of the earthБудучи землисто-коричневым, землисто-золотистым из раскаленных недр землиOn the day of Sicilian July, with Etna smoking.В июльский день на Сицилии, когда дымится Этна.The voice of my education said to meГолос моего воспитания сказал мнеHe must be killed,Он должен быть убит,For in Sicily the black, black snakes are innocent, the gold are venomous.Ибо на Сицилии черные змеи невинны, золотые ядовиты.And voices in me said, If you were a manИ голоса во мне сказали: "Если бы ты был мужчиной".You would take a stick and break him now, and finish him off.Ты бы сейчас взял палку, сломал его и прикончил.But must I confess how I liked him,Но должен ли я признаться, как он мне понравился.,How glad I was he had come like a guest in quiet, to drink at my water-troughКак я был рад, что он пришел, как тихий гость, попить из моего корыта с водойAnd depart peaceful, pacified, and thankless,И уходите умиротворенные и неблагодарные,Into the burning bowels of this earth?В пылающие недра этой земли?Was it cowardice, that I dared not kill him? Was it perversity, that I longed to talk to him? Was it humility, to feel so honoured?Было ли это трусостью, что я не осмелился убить его? Было ли это извращением, что я жаждал поговорить с ним? Было ли это смирением - чувствовать себя таким польщенным?I felt so honoured.Я чувствовал себя таким польщенным.And yet those voices:И все же эти голоса:If you were not afraid, you would kill him!Если бы ты не боялся, ты бы убил его!And truly I was afraid, I was most afraid, But even so, honoured still moreИ, по правде говоря, я боялся, я больше всего боялся, Но, несмотря на это, был польщен еще большеThat he should seek my hospitalityТем, что он попросил моего гостеприимстваFrom out the dark door of the secret earth.Из-за темной двери тайной земли.He drank enoughОн выпил достаточноAnd lifted his head, dreamily, as one who has drunken,И поднял голову, мечтательно, как тот, кто уже напился,And flickered his tongue like a forked night on the air, so black,И высунул язык, похожий на раздвоенную ночь в воздухе, такой черный,Seeming to lick his lips,Казалось, что он облизывает губы,And looked around like a god, unseeing, into the air,И посмотрел вокруг, как невидящий бог, в воздух,And slowly turned his head,И медленно повернул голову,And slowly, very slowly, as if thrice adream,И медленно, очень медленно, как будто трижды во сне,Proceeded to draw his slow length curving roundПродолжил рисовать свою медленную длину, изгибаясь вокругAnd climb again the broken bank of my wall-face.И снова карабкаться по разбитому склону моей стены.And as he put his head into that dreadful hole,И когда он просунул голову в ту ужасную дыру,,And as he slowly drew up, snake-easing his shoulders, and entered farther,И когда он медленно подтянулся, по-змеиному расправив плечи, и вошел дальше.,A sort of horror, a sort of protest against his withdrawing into that horrid black hole,Какой-то ужас, какой-то протест против его ухода в эту ужасную черную дыру,Deliberately going into the blackness, and slowly drawing himself after,Намеренно уходя в темноту и медленно подтягиваясь следом.,Overcame me now his back was turned.Теперь он повернулся ко мне спиной.I looked round, I put down my pitcher,Я огляделся, поставил кувшин.,I picked up a clumsy logЯ подобрал неуклюжее бревно.And threw it at the water-trough with a clatter.И со стуком швырнул его в корыто с водой.I think it did not hit him,Я думаю, что оно не попало в него.,But suddenly that part of him that was left behind convulsed in undignified haste.Но внезапно та его часть, которая осталась позади, содрогнулась в недостойной спешке.Writhed like lightning, and was goneКорчился, как молния, и исчезInto the black hole, the earth-lipped fissure in the wall-front,В черную дыру, землистую трещину в стене перед входом,At which, in the intense still noon, I stared with fascination.На которую я зачарованно уставился в безмолвный полдень.And immediately I regretted it.И тут же пожалел об этом.I thought how paltry, how vulgar, what a mean act!Я подумал, какой ничтожный, какой вульгарный, какой подлый поступок!I despised myself and the voices of my accursed human education.Я презирал себя и голоса моего проклятого человеческого воспитания.And I thought of the albatrossИ я подумал об альбатросе.And I wished he would come back, my snake.И я пожелал, чтобы он вернулся, мой змей.For he seemed to me again like a king,Потому что он снова казался мне королем.,Like a king in exile, uncrowned in the underworld,Как король в изгнании, некоронованный в подземном мире,Now due to be crowned again.Теперь должен быть коронован снова.And so, I missed my chance with one of the lordsИтак, я упустил свой шанс с одним из повелителейOf life.жизни.And I have something to expiate:И мне есть что искупить.:A pettiness.Мелочность.Taormina, 1923Таормина, 1923

Поcмотреть все песни артиста

Другие альбомы исполнителя

Похожие исполнители