Я - домовой!
Я хочу залегать под обоими тишиной.
Я хочу обитать серым призраком по углам,
Замирать в этих комнатах словно живая мгла.
Я не смогла,
Без вопросов принять эту данность - и все дела...
А теперь в пустоте, после стольких напрасных битв,
Я хоть чем-то пытаюсь ускорить сердечный ритм.
Но даже если резать меня,
Даже если выжать меня до последней моей ноты,
Даже если гнать во всю дурь,
Даже если ход продолбить не жалея моей плоти,
Даже если мстить мне вот так,
Даже если стиснуть меня так, что рёбра мои треснут
Я же не найду ничего,
Я не смогу ничего тебе дать кроме этой песни.
Море внутри разливалось,
Мы строили планы со вкусом бри.
Мои руки нашли свой покой на твоих плечах.
Мамы рады,
Мы рады жениться бы сгоряча – здесь и сейчас.
Я держала внутри ураганы дыша с трудом,
Рисовала нам путь в общей вечности, но потом
Так обыдено и без причины слабел поток.
Но даже если резать меня,
Даже если выжать меня до последней моей ноты,
Даже если гнать во всю дурь,
Даже если ход продолбить не жалея моей плоти,
Даже если мстить мне вот так,
Даже если стиснуть меня так, что рёбра мои треснут
Я же не найду ничего,
Я не смогу ничего тебе дать кроме этой песни.
Но не надо, не надо бы мне не надо
Я ловлю себя дома с чужими рядом
Я ловлю себя с тоненькой сигаретой
Но не надо, не надо бы мне это...
По дороге до логова среди ночи,
В чьём-то тёмном салоне делаю громче,
В голове образуется ровный прочерк,
Моё имя красуется среди прочих.
По дороге до логова среди ночи,
Изучаю анатомию обочин.
Утомленная рулём рука чужая,
На бедре моём на левом отдыхает.
А на утро я на кухне закипаю постепенно,
Под дыхание чужое через стену.
Жду будильника его и замерзаю,
Пока дремлет мой сегодняшний хозяин.
Вот доеду я до дома, и до душа,
Там я выпью и высплюсь, и будет лучше.
Мне неплохо, я теперь живу за чёлкой,
Одиноко как моя зубная щётка.