Моя профессия — солевой сомелье
Я всегда на пенсии и быть ближе к земле — моя миссия
Вот тебе крест, я несу все деньги семье
У жены глазки лисьи, а я не нуждаюсь в провизии
Получаю премии товаром
Заебись, всегда говорю правду, как Пивоваров
Вокруг режим кровавый, а я лишь чиркаю зажигалкой
В провалы моей памяти, туда поместится машина с мигалкой
Во дворе, кстати, алкаши пьют бояру, ссут и гордятся смекалкой
Но вот приходят инсульт, как жена со скалкой
И съебаться некуда
Вокруг лишь темень
А я сижу за стеклянной дверью в кабинете из зеркала
Стреляю по корабликам из фольги
Уходить давно пора, но вокруг враги
Где-то в прошлом зовёт детвора, просит вынести попить
И я не вывезу этот эскапизм
Вырядился в кепку коммунистов, как маньяк Скопинский
Меня поливают дети из канистры, я как цветущая Лилия
Нарисованная Кандинским
Секущая линия
За меня зашёл я и оказался в ебучей Боливии
Саундтреком из свадьбы в Малиновке
Прошло моё лето
И я мчу в инвалидке навстречу ветру
Будто мёртвый Карлин шучу о дерьме
Подходит карлик, говорит: "удаляй при мне"
Я заснял как он повесился на ремне — это плохая примета
Как бессмертный полк на пиджаке
Я с пыльных дискет переписал все хиты на катушки
Пришёл Стас Аскет, принёс гнилые ватрушки
Я скрученным в кукиш поднялся с подушки
А вокруг лишь из "Пилы" ловушки
Вокруг лишь из Пилы ловушки
Моя профессия — солевой сомелье
Я на липкой ленте повесился за ноги
Искал поесть в этом гнилом оливье
Но за домом в ателье меня нашли в саванне
Моя профессия — солевой сомелье
Я на липкой ленте повесился за ноги
Искал поесть в этом гнилом оливье
Но за домом в ателье меня нашли в саванне
Его сшили из сала, но мне уже дико похую
Гроб — как поезд в Пусан, неэтичные похороны
Гроб — как волшебный школьный автобус
Полон крыс и зоофобусов
А я полон мыслей о бонусах на карте пятерочной
Что сгорят, как в мешке котёночек
Я спускаюсь на своей кишке как Рапунцель
И бегу среди автомобильных ёлочек
С напутствием и в этом картонном лесу картонные люди ебутся
Но я как самурай: вижу лишь путь свой
А в руке только пуцка от шарика надувного
Что лопнула невидимая рука полная жареного улова
Не вините быка пожилого
Я помню своего старика, он помнит издалека Шаломова
Помнит, как тот вблизи оказался соломенным
Его сухой рот прошептал: "Довези до изумрудного города"
И в ожидании умного голоса сгнил
Расплескавшись гноем, как из пожарного конуса
"Это лужу мы никогда не отмоем", — сказал мне участник корпуса
Зелёных фонарей разбитых
Поскорей бы с Серёгой пойти за спиртом
И мы пошли, как мурашки по спинам
И нашли от Чебурашки уши под апельсинами
Его застрелили нашими душами, как пулями из резины
Я скрутил дулю и перерезал ей себе брюхо как Мисима