– Сегодня спектакль, я иду по застывшим аллеям,
Прекрасна Москва на пороге двадцатого века.
И радостно мне, и досадно, я так сожалею,
Что здесь, в этом городе, нет одного человека.
Вы так далеко, возле моря, вы снова мне снились,
Я вам напишу это вечером, после премьеры,
Аншлаг, слава Богу, у входа студенты столпились,
Извозчики, дамы в мехах, господа офицеры...
Ищу ваше имя украдкой на яркой афише,
Брожу, будто тень, по Вишневому вашему Саду,
Губами одними молю, пусть никто не услышит:
– Любите меня, мне это надо!
– Вы так далеко, там где снег на деревья ложится,
Я здесь, как полярный медведь, по сугробам скучаю.
А море беснуется, море ревнует и злится,
Я вам напишу это после вечернего чаю.
Дом полон гостей. Устаю. Без конца разговоры.
Работаю мало и скверно, все время мешают.
Мир просит дождя, за окном посеревшие горы,
На этой неделе домашних в Москву провожаю.
Счастливые, едут. А я остаюсь в этом склепе.
И юг не люблю, и почти не скрываю досады.
И выжжено сердце, как выжжены южные степи.
– Любите меня, мне это надо!
Овальная тень фонаря улеглась на страницу.
Замялась закладка. Качнулась портьера. Светает.
Так холодно. Кутаюсь в старое пончо. Не спится.
Метет и метет. Я опять ваши письма читаю.
А вы далеко. Может быть, у ворот Фудзиямы,
На тропах Египта, а может, под небом Шанхая,
И вас окружают такие прекрасные дамы.
А я в этом клетчатом пончо сижу и читаю.
А вы далеко-далеко. Между нами планеты,
Тоннели метро, этажи, миражей анфилады.
Я жду вас сегодня, и завтра, и будущим летом,
Любите меня, мне это надо!