Музыканты играли танго, В синь небес запрокинув лица. Что-то в этой музыке было, Что заставило остановиться. В тихом чуть продрогшем Брюсселе, Голубиных высот касаясь, Контрабас, гитара и скрипка Вспоминали Буэнос-Айрес. В тихом чуть продрогшем Брюсселе Оживали картины юга, Каблучки аргентинских женщин, Перестукивающие друг друга. Платья пестрые, всплески смеха, Жажда жизни и нрав кипучий, Вкус матэ, бесконечность ночи, И сомбреро в руках гаучо. Было в этой музыке что-то, Отчего становилось ясно, Где бы ты ни бродил по свету, Аргентина всегда прекрасна! И, влюбленные в музыкантов, Покоряясь южному Богу, Люди двигались в ритме танго, Выгнув спину, откинув ногу. Солнце село за шпили башен, Музыканты еще играли... Все, подхваченные теченьем, Вместе с ними музыкой стали.