Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются
И звонят колокола в ночь то там, то тут
Только Бога нет и нет, ангел не является
Зря кадилом машет поп и бабушки поют
И бабушки поют
А Бог оставил нам в наказ старые инструкции
Почерневший образок, высохший елей
Ну а сам покинул нас после революции
И теперь — в других краях, где живут светлей
Мимо кассы, чтоб быстрей, взял портвейн "Таврический"
Возвращаюсь и смотрю, — верится с трудом
Кто-то в чёрном у дверей смотрит иронически
Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом
То ль виденье, то ль обман, то ль к беде, то ль к радости
То ль плевать через плечо, то ли голосить?
Достаю второй стакан, набираюсь храбрости
Мне так много у него следует спросить
Я давно другим не лгал, врать вообще не хочется
Только вот не врать себе — во сто крат трудней
Я хочу спросить у Вас, Ваше одиночество
Как бы веру сохранить и что мне делать с ней?
А ещё вопрос такой: каково покойникам?
Отчего маршрут туда день и ночь открыт
Но в конце не ждёт покой с тихим светлым домиком
Не хранят меня глаза Ваших Маргарит?
Я бы был ужасно рад слышать Ваше мнение!
Только молча гость сидел, попивал вино
Да смотрел программу "Взгляд", депутатов прения
На часы взглянув, зевнул и вылетел в окно
И в раскрытое окно ночь глядит загадочно
Дыры звёзд на платье тьмы — драный материал
Дел, как видно, у него без меня достаточно
Ну, а может, он, как мы, силу утерял
Ну, а может он, как мы, знанье утерял
Ну, а может он, как мы, веру утерял