Мой город был тогда совсем другим:
Трамвай, учебник, синяя тетрадка,
Два яблока. Конспект. Кино. Закладка.
Улыбка. Плоскость крыш. Его стихи.
Его пальто на стуле. Гости к чаю.
Гитара. Ссора. Сны. Метель. Балкон.
Окурки. Музыка. Стук в дверь. Не он.
Снег на ресницах. Свет в окне. Летаю.
Луч на кровати. Елка. Два кольца.
Билет на поезд. Пустота вокзала.
Карандашом – черты его лица.
Ночное небо. Мы. Звезда упала.
Я ничего тогда не загадала...
Теперь мой город знает, что к чему,
Он ластиком стирает понемногу
Ту улицу, тот дом, трамвай, дорогу,
Кинотеатр, мои стихи к нему.
Повсюду грязь, насмешки, лень, надлом,
Марихуана, деньги, мопсы, груди,
Суды, теракты, шоу за стеклом,
Все это надо, чтобы выйти в люди.
Ниссан, Версаче, Винстон, ноутбук,
Гламур, Ранетки, красные дорожки,
Свою ночную сеть плетет паук,
В сети сидят доверчивые мошки.
Случилось то, чего не может быть:
Два президента на картонном троне,
Четыре уха в шутовской короне,
Смешно и стыдно. Стали больше пить.
Обломки мыслей. Барство. Нищета.
В пол-улицы кремлевские афиши.
Мой город был совсем другим тогда...
Не узнаю. Не чувствую. Не слышу.
Портреты идолов, скандалы, сплетни, спесь.
На руку скорую воздвигнутые храмы,
У алтаря напыщенные дамы,
Им невдомек, что Бог не там, а здесь.
Луч на кровати. Елка. Два кольца.
Там музыка волшебная играла.
Карандашом – черты его лица.
Ночное небо. Мы. Звезда упала.
Я ничего опять не загадала...